«Фронтовики, наденьте ордена!»: Отпечатки Великой Отечественной
Понюхать в первый раз пороха войны ветерану Великой Отечественной Николаю Букато довелось еще за год до его призыва на службу.
– Вот здесь, в Лукавцах, около железной дороги по двум сторонам – на одном мосту и на другом – стояли на посту полицаи. Однажды ночью, это было летом, к нам в дверь постучали. То оказались партизаны, пришли в дом и говорят: «Будем у вас ночевать!» Какое ночевать, если в деревне немцы? Папа предложил перевести их в Несвижский район, а они перечат: «Пусть он ведет, – и показывают на меня, – только давайте разбудим кого-нибудь, чтоб подвезли нас». А кого искать, не дай Бог на глаза фашистам попадешься – концы были бы. Решили пешком пробираться. Лето, ночь светлая, на поле в шурках стоят снопы ржи, мы перебежим от одного к другому, чтобы полицаи не заметили, притаимся, дух переведем, а они что-то между собой гергечут на немецком метрах в трехстах от нас. Как только они разошлись, мы через дорогу переползли и вперед – на Липку. Там я Киселя разбудил, он их на лошади в Малую Быховщину отвез. Ох, сколько страха тогда натерпелся!
А в 1944-ом, когда Беларусь уже была освобождена от оккупации, Николая Михайловича призвали в армию. Завезли молодых бойцов в разянский лес, где они постигали азы военного дела на учениях. По их окончании в один из дней составили маршевую роту, построили всех, и вдруг раздался голос командира:
– Букато, выйти из строя!
От неожиданности 18-летний парень в недоумении сделал шаг вперед, а сам размышляет о случившемся, расстроился, что на его место тут же определили друга Владика Пильневича. Побежал в штаб к командиру дивизии узнавать причину отставки.
– Почему меня оставили, что происходит, я – штрафник какой-то?
А умудренный начальник отвечает:
– Сынок, ты еще туда успеешь, у нас есть сведения, что ты столяр хороший и удалой, нам здесь на зиму землянки оборудовать нужно.
– А я хочу на фронт!
…И уже со второй маршротой Н.М.Букато отправился на передовую. Первое боевое крещение: в сентябре участвовал в одном из боев за Восточную Пруссию, будучи связным, так сказать, «адъютантом» командира, которого в момент наступления ранило – сразу покалеченными оказались обе ноги. И младший лейтенант дает задание 18-летнему Николаю:
– По сигналу поднимешь роту, и вы должны добежать до траншеи!
Букато, опешив, стал предлагать:
– Товарищ лейтенант, может, Вы кого постарше попросите?
– Я не прошу, я приказываю!
И все. С теми словами Н.М.Букато и стал действовать, поднял роту: «За Родину! За Сталина! Вперед!» Добежали до немецкой траншеи, чуть задержались, и снова в наступление…
На войне Николай Михайлович побыл всего 12 дней. Но за эти неполные две недели получил «память» на всю жизнь – ранение, после которого только в гипсу лежал полгода, учился заново двигаться. Когда брали Кенигсберг, Н.М.Букато уже перевели в танковый десант.
– Мы двинулись разведкой боем, – вспоминает ветеран, – шли танков 12, а потом вдруг как стали по нам бомбить: там загорелось, тут вспыхнуло. Разбили в пух и прах. Случилось это часов в 5-6 вечера, меня ранило сильно, сначала потерял сознание и только ночью очнулся. Оставался лежать на немецкой территории. Когда фрицы делали обход, если кто-то стонал, видели, что шевелится, достреливали на месте. Даже не знаю, как мне Бог дал сил и такую выдержку смолчать… Началась артподготовка: по сторонам стали взрываться снаряды, кругом летели осколки… меня миновало. И только к часам 10-11 утра с поля подобрали советские солдаты.
Молодой парень был ранен в позвоночник – до спинного мозга оставалось 2 мм. Ни в Литве, ни в Минске, где он лежал в госпиталях, операцию делать ему не брались. И только в Москве старичок-профессор Николай Николаевич, которого Н.М.Букато помнит до нынешних дней и которого он уже и сам сейчас порядком старше, из позвоночника достал у бойца осколок от снаряда.
– Ну, что, сынок, возьмешь с собой?
– Нет, – отказался прооперированный, – память у меня останется на спине, если жить буду…
– Сынок, будешь жить, ты еще молодой! Все хрящами обрастет – и жить будешь, и работать!
И слова хирурга Николая Николаевича сбылись, хотя сложной и продолжительной была реабилитация раненого. В Москве – две недели, затем направили в Ижевск на выздоровление. Там Николай Букато 6 месяцев пролежал в гипсу, поили, кормили и ухаживали за ним, как за малым ребенком. Когда освободился от «костяных пут», заново учился ходить. Но молодой организм и вправду оказался крепким. Хоть и с «дырой» в спине на кулак, а до 90 лет Николай Михайлович дожил, да еще на всю округу прослыл знатным столяром. После поправки три года прослужил в Ижевске в конвойных войсках НКВД. Вернулся на родину в 1948 году, десяток лет столярничал дома, а потом пошел на работу бригадиром столярной бригады в бывшее МСО, где до пенсии и трудился. Работал на совесть, такую же и команду подобрал себе под стать – слаженную и толковую в этом деле. За трудовые успехи удостоен союзного звания «Мастер золотые руки», а на праздничном кителе вместе с орденом Великой Отечественной войны ІІ степени, медалями “За боевые заслуги”, юбилейными нашлось место и полученным в мирное время – за мастерство и профессионализм, самоотверженный труд.
Ирина Шаг.
Фото Александра Абрагимовича.