«Утро в сосновом бору» и «Три богатыря» кисти клецкого художника Джона Буданова
Его дом в Половковичах мы отыскали без особого труда. Хоть и ехали к Д.А.Буданову без приглашения, как говорится, на авось. Остановились у сельмага и у первого встречного спросили, где живет Джон Александрович. Это лишь у незнакомых людей его имя вызывает одни вопросительные эмоции, местные все до одного знают «тайную» историю семьи и кто его так «наградил» на всю жизнь.
Сам мужчина давно свыкся с волей отца, который во времена своей юности и молодости с головой был погружен в мир зарубежной литературы. Сегодня Джон Александрович в одинаковой степени откликается на свое официальное имя и на то, как его называют односельчане, – Женя. Хотя, признается, что русский аналог ему все-таки ближе, потому что сама натура у этого человека наша – славянская, простая, добрая. Это стало понятно с той самой минуты, когда мы открыли калитку его двора. Не запертой оказалась и дверь дома. И в сени... И в жилую часть. В прямом смысле этого слова – все нараспашку: заходи любой, здесь рады гостям. В наше не совсем стабильное в криминогенном плане время такая ситуация вовсе небезопасна, но доверие в людях его поколения уже не искоренить.
Д.А.Буданов и раньше не испытывал недостатка людского внимания к своей персоне: нет-нет, да и заглядывали к нему братья-журналисты, школьники, культработники – каждый стремился «урвать» от местного самородка нужный ему «вещдок». Джон Александрович в Половковичах – личность публичная, поэтому имеющийся богатый опыт общения и сегодня помогает ему легко сходиться с абсолютно незнакомыми людьми. Так было и в нашем случае: стоило лишь сказать, что мы собираем информацию для спецвыпуска «Скарбы зямлі маёй», как он, ничего не утаивая и не скрывая, посвятил нас во все семейные подробности.
Оказывается, родился он вовсе не на Клетчине. Еще до начала Первой мировой войны его предки, уроженцы деревни Куковичи Копыльского района, в поисках лучшей жизни уехали в Украину, где уже в то время были найдены богатейшие залежи полезных ископаемых и стремительно развивалась промышленность. Именно там и появился на свет мальчишка с большими природными задатками. В Луганске он пошел в первый класс и отчетливо помнит не уроки грамоты и арифметики, а как детей учили вышивать – любовь к творчеству проявилась в нем с самых ранних лет.
В 1943 году погиб его отец, а после Великой Отечественной войны семья вновь вернулась на историческую родину его бабушки по материнской линии. Здесь, в Половковичах жил ее родной брат, который и помог обустроиться близким родственникам. Мать вышла замуж во второй раз за Аркадия Каранкевича, местного кузнеца. Джон Александрович вспоминает о своем отчиме с особой теплотой в сердце:
– Хоть я был и не родным его сыном, но относился он всегда ко мне, как к своему. Это он преподал мне первые уроки по рисованию. У нас в доме всегда были очень красивые открытки (вы молодые и, конечно, их не помните). На них изображались маленькие девочки и девушки с букетами или корзинами цветов, ангелочки, котята в лукошках и другое. Первым моим рисунком стал котенок одной из таких открыток. Чтобы его срисовать, нужно было все изображение «разбить» на клеточки и в таком же масштабе или, увеличив его в несколько раз, перенести на бумагу. Мне понравилось это занятие и даже больше того – рисование настолько увлекло, что я остался неразлучным с карандашами, кисточками и красками на всю жизнь, – вспоминает свои первые творческие шаги мой собеседник.
В подтверждение своих слов Джон Александрович начинает копошиться в шкафу и через минуту-другую достает оттуда деревянный ящичек, где бережно хранит некоторые иллюстрации, вырезки из журналов, открытки, с нанесенной простым карандашом «сеткой».
Пока хозяин перебирал в семейном хранилище свое добро, на самой нижней полке в шкафу замечаю несколько музыкальных инструментов.
– Это что гармошки у вас там пылятся? Кто на них играл? – интересуюсь у хозяина и наблюдаю, как в одно мгновение у дедули загораются глаза.
– Так и играть я научился, благодаря отчиму, – продолжает душевные откровения Д.А.Буданов. – Первую гармонь он мне и подарил, правда, я не знаю откуда она взялась. Пару вечеров посидел, помучил инструмент и знаете... получилось. Когда пошел в армию, мать ее продала за кусок сала. Потом жонка купила другую.
Мужчина берет в руки гармонь, с минуту пытается настроить ее и вспомнить былую науку, и вот уже звучит хорошо угадываемая мелодия.
– Это «когда б имел златые горы и реки, полные вина»?
– Моя любимая, – подтверждает музыкант-самоучка и продолжает беседу. – Падеспань, краковяк, полька еще – без них не обходилось ни одно гулянье. Звали на свадьбы, проводы в армию и другие сельские торжества – народу нравилось, а мне-то не трудно, да еще и копейку какую зарабатывал, ведь в колхозе получал немного.
Джон Александрович всю жизнь проработал кузнецом. Ковать его тоже научил отчим, он же помог овладеть парню и азами бондарства. А еще в свое время мастер на все руки увлекался фотографией – и теперь есть чем заняться: когда бывает скучно, перебирает горы фотоснимков, вспоминает родных и счастливые моменты жизни. О ней, кстати, а точнее о смысле, мужчина задумывается в последнее время все чаще. Уже восьмой год как ушла в мир иной его супруга Мария. Сыновья – Володя и Александр – живут хоть и совсем рядом (в Зубках и в Половковичах), но у каждого из них свои семьи, свои хлопоты. Дедуля в разговоре бесконечно упоминает свою невестку Валентину, что она помогает управляться по хозяйству, но замечает, что без жены все же тяжело.
– В семейной жизни бывало всякое, – говорит мой собеседник. – Случалось, что и ругались, но она понимала меня и поддерживала во всем. Благодаря жене, кроме любимых пейзажей, портретов и натюрмортов, стал писать иконы. Некоторые из них подарил односельчанам, а те передали в дар церкви – так что есть мои работы и в Божьем храме. Все, кстати, освещены батюшкой.
Наш визит к Д.А.Буданову порядком затянулся – своими расспросами мы уморили без пяти минут 85-летнего жителя Клетчины. Но покидать этот дом, по-правде, не хотелось. Да и уйти отсюда просто так, кажется, не получилось бы ни у кого: равнодушным не останется ни самый строгий искусствовед, ни обычный гость. Здесь каждая вещь, как и ее хозяин, имеет свою удивительную историю и ценность. Удивляет то, что в таком возрасте рука художника по-прежнему тверда и виртуозно справляется с мелкими деталями на лицах будановских героев. Его творения вызывают лишь восхищение. Они искусно срисованы с репродукций великих мастеров кисти, но, не смотря на то, что это не авторские произведения, в них чувствуется тонкая душа создателя, его настроение, мысли, фантазии, его стремление подарить радость людям. Ну, разве ж доедет сельский труженик, у которого весь год – это колесо непрерывных забот и хлопот о земле-матушке, в Златоглавую и Северную столицу, чтобы посмотреть на оригиналы Шишкина или Васнецова?! А тут тебе – пожалуйста, хочешь – «Три богатыря», хочешь – «Утро в сосновом лесу». Совсем недавно, буквально на днях, Джон Александрович сделал последние мазки и пополнил свою домашнюю галерею новым произведением – «Охотники на привале», перовский оригинал которой хранится в Москве в Государственном русском музее. Отрадно, что мы в числе первых смогли полюбоваться очередным шедевром художника. Но жаль, что свое мастерство Джон Александрович не смог передать никому из своих преемников – не наделил Всевышний их творческим воображением. Даст Бог сам порадует клетчан еще не раз...
Светлана Орпель.
Фото Инны Федарчук.
