Корреспондент «Да новых перамог» увидел Клецкий район с высоты птичьего полета

Интересная профессия – журналист. В 8.30 паришь мыслью в «Word», о славе Гагарина мечтаешь, а через минуту получаешь приглашение полетать. В буквальном смысле. Спустя две секунды стоишь в буфете, покупаешь леденцы «Взлетные», и, не сильно полагаясь на свой вестибулярный аппарат, раскулачиваешь коллег на лишний целлофановый пакетик. Готовишься, стало быть, к воздушной прогулке на вертолете. Ну, никто за язык не тянул, сам, как говорится, согласился.

Все это должно было случиться на день позже. Но планы районных аграриев, землеустроителей и эпидемиологов изменились. В воздухе они преследовали свои интересы. Что касается меня, я в горние выси направился из чисто лирических соображений. Хотелось сделать десяток-другой эффектных снимков и набраться новых впечатлений. Примерно все так и вышло, но… Но обо всем по порядку.

– Юра, вылет не завтра, а сегодня, – «обрадовала» в разгар рабочего дня редактор. И в тот момент храбрость моя куда-то улетучилась. Ну вот, герой называется. А незадолго до этого ходил гоголем среди коллег, ловил восхищенные дамские взгляды. Кстати, именно поэтому, за те заранее выданные авансы, наверное, и полетел.

Пока еще на земле. Едем в Кухчицы, где в 11.00 нас должен принять на свой борт Ми-8. Мои бывалые спутники не волнуются. Это вселяет осторожный оптимизм. Но кто-то вдруг начал делиться уже полученным опытом. Честное слово, лучше бы они этого не делали.

Стоим на открытой площадке, на территории мехдвора ОАО «Кухчицы». Впервые в жизни завидую тем, кто курит.

А вот и он –  наш Ми-8, пока еще в виде крохотной точки в небе. С каждой секундой приближаясь, вертолет все увеличивается в размерах. Фотографирую. Есть еще такая возможность. Через несколько мгновений я ее лишаюсь. Громадная машина с шумом зависает в нескольких метрах от земли. Тут теряешь последние крохи мужества. Исполинских размеров винты на солидном расстоянии от себя отбрасывают сильный воздушный поток. Конечно, к этому можно было бы мысленно подготовиться. Но другое дело, когда тебя, здоровенного детину, начинает действительно гнуть, как тонкий стебелек. Шасси касаются почвы, и мы подбегаем к эпицентру вихря. Хотел бы я на это посмотреть со стороны.

На борту куда уютнее, если можно так выразиться. А в специальных наушниках и вовсе чувствуешь себя как летных дел мастер. Правда, увы, это обманчивое впечатление.

Обычным пассажирам ничего не слышно. Для переговоров в самый раз язык жестов и мимика. Рассаживаемся на откидных скамейках. Условия, прямо скажем, спартанские. Но все это попахивает романтикой солдатских будней, высадкой в тыл врага и всяким таким. Напротив меня висит одинокий парашют, что еще больше усиливает впечатление. Да, к нему мы чуть позже еще вернемся.

Отрываемся от земли. Метр от нее, десять, пятьдесят, сотня, а дальше уже не разобрать, сколько до твердой почвы под ногами. Полет проходит нормально. Периодами, на доли секунды, закладывает уши. Во рту карамелька и жизнь, кажется, налаживается. Не успеваешь и глазом моргнуть, как в душу проникает эйфория. Под нами – невероятной красоты виды. С трудом верится, что это происходит здесь и сейчас, и именно с тобой. Вот уж будет что рассказать другим. Все выглядит миниатюрным, упорядоченным, нарядным, за редким исключением. А вот и они, исключения – свалки. Уродливые, выходит, откуда на них не посмотри. Деревни с земли кажутся чем-то бесформенным, а с высоты – это уже геометрические фигуры. Поля, словно расчерченные под линейку. Точно такие, какими их рисуют на географических картах. Почва на «палетках» – насыщенно коричневого цвета: посевная заканчивается. Парение над лесами – ни дать ни взять, заставка к сериалу «Граница». Озер столько, что воочию убеждаешься в принадлежности нашего района к «синеокой» Беларуси. Линии рек чаще извилистые, чем ровные. Железнодорожные пути выглядят не так романтично, как с земли, а кладбища не такими печальными. Они даже яркие от мелких точек искусственных цветов – Пасха прошла. В объектив фотоаппарата хорошо видно, как пернатый народец, куры, потревоженный шумом Ми-8, бросается врассыпную. Лошади, те, конечно, покрупнее, но тоже встревожены. Зато стада коров никак не реагируют на наше появление, бредут себе, покорные власти пастухов. Лично мне с трудом давался ребус по угадыванию местности, над которой мы пролетали. Странно, но с воздуха почему-то практически не замечаешь людей. А в детстве казалось, что стоишь ты внизу, запрокинув голову и сделав рукой козырек от солнца, а пилотам тебя прекрасно видно.

Через 30 минут сменяющие друг друга идиллические картинки начинают надоедать. Более того, нестерпимо хочется назад, на землю. Но вертолет – не маршрутное такси. Просьба «Остановите, я сойду», не осуществима. Зная это, все чаще с тоской посматриваешь на парашют. Мечты-мечты! А тут еще предательски дает о себе знать вестибулярный аппарат, который, и правда, ни к черту. Жарковато. Капли пота, по ощущениям, как горошины. Во взгляде одного из пилотов уловить сочувствия к себе не смог, скорее, четко артикулированную одной мимикой установку: «Терпи казак, атаманом будешь!» Чувство времени в полете становится еще более иллюзорным, чем оно есть на самом деле…

Никогда прежде не был так рад видеть домики агрогородка Кухчицы. Спускаемся. Пулей покидаю борт вертолета. Что мне до каких-то там «воздушных потоков» от винтов, я счастлив: под ногами почва, которую хочется расцеловать. Спутники с трудом удерживаются от шуточек по поводу моего нездорового бледного вида. Но – о счастье! – подоспели работницы местной столовой:

– Мы бы, наверное, вообще не смогли решиться на такой полет!

Боже, как хорошо, что на свете есть слабые женщины!

Юрий Мыслицкий.

Фото автора.